По пути в Адану нас три раза спросили, зачем мы туда едем. Адана почему-то совсем не популярное направление для туристов и путешественников. Да и у нас, честно говоря, не было особо убедительного объяснения, зачем мы туда едем. Потому что там тепло? Потому что это большой город рядом с Газиантепом, куда мы всё равно позже поедем, поскольку там рядом лагеря беженцев? Потому что там большáя часть населения должна быть курдами, что для нас особенно интересно? Так или иначе, но уже пару дней мы в Адане и живем у местных студентов-курдов.

Недавно вечером мы были в гостях у родителей одного из студентов, в городке Тарсус — полчаса на поезде от Аданы в сторону Мерсина. Это был мой первый опыт пребывания в гостях в большой и довольно традиционной семье. На курманжи (курдском, на котором говорят в Турецком и Сирийском Курдистане) я знаю буквально пару слов, поэтому выбрала стратегию улыбаться и сидеть в уголочке.  Кроме того, возле меня сидел дедушка нашего хоста, поэтому я ещё больше робела, жевала еду, время от времени говоря, что «спасибо, вкусно», или просто «спасибо». А дедушка время от времени пододвигал ко мне полную картошки и мяса тарелку — мол, кушай, будешь сильной.

Еду готовили и приносили, разумеется, женщины. Мы же, как гости, вместе с дедушкой, отцом, дядями и братьями нашего хоста сидели за столом — то есть на полу — и ждали ужина. Кроме того, что я впервые была в гостях в традиционной большой семье, это был первый опыт соприкосновения с какой-то другой реальностью. Я много слышала и читала о многоженстве в исламе. Но вчера вот впервые соприкоснулась с чем-то подобным «вживую» — узнав, например, что вот у этого самого дедушки, что сидел возле меня, было три жены, поэтому у нашего хоста много дядь и теть. Соответственно, в семьях также большое количество детей. У студентов, у которых мы живём, в семьях под десять, иногда и больше, братьев и сестер. А у поколения их родителей их было еще больше. В семье отца другого нашего хоста было 22 ребенка.

Сейчас, правда, существует тенденция к тому, что в курдских семьях уменьшается количество детей, молодежь переезжает в бо́льшие города и так далее. И между поколением наших хостов и их дедушками со строгими взглядами — огромная разница: общество очень изменилось всего за какие-то пару десятков лет. «Мои старшие братья и сёстры уже все женаты или замужем. Сейчас вот сестра, что чуть старше меня, тоже готовится выйти замуж. А за ней — моя очередь, — рассказывает мне другой наш хост, — родители уже спрашивают, какие у меня планы и есть ли у меня девушка. А я не хочу жениться в ближайшие пять-шесть лет, я же ещё студент.» Аналогичная история и у другого знакомого: его родители настаивают на том, чтоб уже этим летом они с девушкой поженились. «А я не хочу этого, по крайней мере сейчас, — говорит он, —  может быть через пару лет. Зачем торопиться?»

Наши хосты, хоть и выращены в мусульманской культуре, отпускают богохульственные шуточки и надрывают над ними животики, угощают нас домашним ассирийским вином, ну и дальше по списку. А еще время от времени, когда смотрим вместе сюжеты про Кобани или Рожаву, они говорят, что в курдской культуре к женщинам относятся очень уважительно. И я им верю. И еще раз думаю о том, как много изменений произошло буквально за два поколения.

Потому что сравниваю в воображении наших хостов со вчерашним дедушкой, который при прощании жал руку лишь мужчинам, а младшие мужчины ещё и целовали на прощание его руку после рукопожатия. Женщинам же (то есть мне и Чисан, девушке из Южной Кореи, что была вместе с нами) он только помахал на прощание. Просто дедушка собирался молиться после еды и уже помыл руки для молитвы, а прикосновение женщины сделало бы их снова «нечистыми», и ему бы пришлось снова их омывать.

Якщо ви помітили помилку, виділіть її і натисніть Ctrl+Enter.

Залишити відповідь

Ваша e-mail адреса не оприлюднюватиметься. Обов’язкові поля позначені *