У п’ятницю, 24 червня, Держдума Росії прийняла в другому і третьому читаннях так званий «пакет Ярової» — пакет антитерористичних законопроектів, які внесли депутатка Ірина Ярова і сенатор Віктор Озеров. Закон, який вже встигли назвати «законом про стеження», критикували багато професіоналів як антиконституційний і репресивний, а також за те, що його неймовірно важко реалізувати на практиці — як з фінансового, так і з технічного боку. Далеку від позитиву реакцію закони викликали, наприклад, серед операторів зв’язку, які ризикують стати збитковими через законопроект про збереження даних абонентів мобільного зв’язку та користувачів Інтернету. Це може призвести до значного подорожчання послуг мобільного зв’язку та інтернету. Серед іншого, критики вказують також і на ймовірну загрозу, під яку може потрапити таємниця спілкування, та величезні ризики витоку конфіденційної інформації.
Ми попросили активістів та IT-спеціалістів прокоментувати норми «пакету Ярової», щоб дізнатися, яких змін чекати в Росії після прийняття цих законів.
Максим Кулаев, профсоюзный и левый активист
Законопроекты Яровой, кажется, нетрудно объяснить. Скоро выборы, экономический кризис продолжается. Протестов все еще нет, но, возможно, когда-нибудь они будут. По большому счету, у власти было уже достаточно юридических инструментов, чтобы жестко наказывать за любую оппозиционную активность. Разговоры о том, что теперь за репосты будут сажать, неактуальны, потому что за репосты уже сажали, как сажали за легальные и малочисленные акции протеста. На мой взгляд, принятие новых законов носит скорее символический характер. У власти нет задачи подавлять несуществующую оппозицию. Тут важнее показать, что политика государства остается неизменной, что от курса, начатого в 2012 году, не отступят, что о каких-либо протестах лучше не думать даже в перспективе. То есть это — и напоминание и некая профилактическая процедура.
С другой стороны, государство завершает формирование механизмов, которые позволят контролировать Интернет. Информационные технологии развиваются очень быстро, поэтому надо так же быстро совершенствовать методы борьбы с ними. Соревнование снаряда и брони. Для немногочисленных активистов вряд ли что-то изменится прямо сейчас. Серьезных протестов против законопроектов Яровой нет. А к давлению, запугиванию, постоянным сложностям все уже привыкли.
Ян Потоцкий, менеджер IT-компании
С прагматической точки зрения требования нового российского «закона о слежке» нерациональны и в ближайшее время неосуществимы. Например, много данных уже передают по сетям в зашифрованном виде, и российским компаниям придется хранить горы цифрового мусора, которые государство все равно не сможет прочесть. Передать ключи Российскому государству для расшифровки тоже захотят и смогут не все. Например, у WhatsApp шифрование уже устроено так, что ключей у самой компании нет, а многие другие западные компании откажутся передавать ключи: если дать ключи России, то Бразилия и Индия начнут просить завтра с самого утра. Как и в ситуации с обязательным оборудованием СОРМ, мобильные операторы и провайдеры по новому закону должны покупать все оборудование за свои деньги, а денег нет, так что все тамошние МТСы уйдут в убытки на сто лет и перестанут платить налоги, а сотовая связь и Интернет станут сильно дороже.
В этой ситуации интересно, что государства бывшего Советского Союза, похоже, разобрались с тем, как блокировать сайты для большинства пользователей, и теперь активно пытаются влезть в наши почтовые ящики и фейсбучики. Теперь Казахстан работает над системой, когда всем пользователям нужно будет установить на свои компьютеры «сертификат безопасности», чтобы государство могло читать их трафик, а Россия пытается заставить операторов связи и технологические компании хранить информацию и обеспечивать расшифровку зашифрованного. Подходы принципиально разные, и ни один из них не сработает, но если рассматривать эту ситуацию как большую «разведку боем», то в результате ее появятся работающие модели и технологии, которые можно будет использовать. Российское государство этих моделей не понимает и само разрабатывать не хочет, но если принять закон, то операторы и провайдеры сами от страха придумают их и расскажут государству, как сделать то, что ему нужно. Думаю, что это примерно то, что сейчас будет происходить с разными отраслевыми рабочими группами по пересмотру «закона о слежке».
Юрий Малина, активист НКО
Мое мнение — что это типичное продолжение авторитарной логики режима. Самое стремное во всей этой истории даже не попытка ввести процедуру лишения гражданства, а хранение данных в течение 6 месяцев и метаданных в течение 3 лет. Это значит, что точно нужно шифровать вообще все, иначе вся информация — в открытом доступе. Идея нынешних российских властей получать ключи у мессенджеров (ключи шифрования, которые защищают конфиденциальность сообщения — ред.) на уровне реального исполнения вряд ли сработает. В том смысле, что сервис-провайдеры найдут какую-то возможность проинтерпретировать требования закона в свою пользу — как раньше сделал Facebook, который на требование хранить все персональные данные российских пользователей соцсети на территории Российской Федерации отвечает, что «персональных данных не собирает», и поэтому в России просто нечего размещать.
Вообще смысл этих законов скорее символический — еще немного закрутить гайки, навести еще чуть-чуть ужаса.
Весь «пакет Яровой» — антиконституционный, он вообще зло и откровенное нарушение прав человека. Впрочем, вероятность протестов сейчас все равно весьма низка.