Жан-Франсуа Лиотар считал, что главной особенностью постмодерна является кризис метанарратива. Модерн верил в идею прогресса, что позволяло людям общаться друг с другом об изменении общества к лучшему, не растрачиваясь на обоснование предпосылок, поскольку они уже впитаны через предыдущий культурный опыт. После 1968 года, проваленных революций и ввода танков в Чехословакию метанарратив прогресса скончался в муках, и об изменении общества к лучшему многие ранее настроенные на это люди окончательно забыли.
При этом идеология никуда не исчезла. Тем не менее, старая концепция идеологии, которая предполагала, что существует комплекс идей, в который люди наивно верят, но стоит им открыть глаза на истинное положение вещей — и они тут же освободятся, тоже постепенно отмирает. Ей на смену приходит концепция циничной идеологии: люди прекрасно знают, что все их идеологические построения являются либо полной чушью, либо бесчеловечной жестью (либо и тем, и другим одновременно), но продолжают притворяться, будто верят во все это, потому что это выгодно. Каноничным и всем известным примером циничной идеологии сейчас является В. В. Путин и поддерживающие его граждане, которые, например, прекрасно понимают, где находятся российские десантники, но делают вид, что их там нет. Или застройщики на метро «Героев Днепра» — тоже хороший пример. Или наши э-декларанты уважаемые, нажившие все непосильным трудом, обвиняющие критиков в зависти и прочем коммунизме.
Сложно с уверенностью говорить про весь мир, но постсоветские страны, по моему предположению, являются лидерами по использованию циничной идеологии. Полагаю, что дело тут в особенностях падения метанарратива: советский нарратив построения коммунизма был общеобязательным для населения, и, с одной стороны, многие граждане научились притворяться, что верят общепринятой идеологии, а с другой — исчезновение нарратива все равно больно ударило по населению, гораздо больнее, чем в западных, более плюралистических странах. Падение официальной истины оставило зияющую пустоту, которую граждане начали заполнять заряженной от телевизора мочой и поисками масонов, сговорившихся воровать носки из-под кровати. В то же время «элиты» не смогли придумать никакой хоть сколько-нибудь приличной концепции на смену построению коммунизма. Ширму из вышиванки, писанки, калины, вербы и «у нас все будет, как в Европе» нечем подкрепить, кроме цинизма. Цинизма, за которым прячется реальная (а не распыленная, как полагают прекраснодушные американские постструктуралисты) власть и реальное перераспределение ресурсов.
Некоторые говорят, что постмодерн исчерпывает себя, что мы стоим на пороге рождения нового метанарратива и снова сможем строить лучшее будущее. Думаю, они могут быть правы, хотя и чрезмерно спешат в своем оптимизме. Эпоха циничной идеологии все еще ступает по земле, и предложения Ноама Хомского по поводу обличения цинизма власть имущих выглядят наивно. Полагаю, что всем нам стоит научиться быть циничными самим. Не стать циничными в вышеупомянутых смыслах, а научится цинизму как полезному навыку и не стеснятся активно использовать его. В конце концов, чего еще заслуживают эти злобные карлики, сторожащие потемкинскую деревню и притворяющиеся, что они атланты, на плечах которых покоится мир?